Брагин вовсе не хотел расставаться с жизнью. Просто так получилось. Дело было под Новый год. Сначала пили за новогодний праздник, потом за приближающийся День Советской Армии и ВМФ. Врезали за тех, кто в море, после — за тех, кто на суше. Затем Брагин уже сам пил за то, чтобы бригадир потерял блокнот, в котором отметил все его прогулы за год на почве пьянки.
Самогон кончился. Принесли ещё чего-то. Когда Брагин выпил из горла, а потом втянул носом околобутылочный воздух, понял, что это тормозная жидкость низкого качества: спирта почти нет, один ядТак он попал на тот свет.
У ворот его встретил какой-то мужик, который показался Брагину знакомым.
- Справку принёс? — спросил мужик.
- Какую справку? — не понял усопший.
- О смерти. За подписью председателя сельсовета и с печатью.
- Нет, — растерялся покойник, — не думал помирать, случайно получилось.
- Все вы не думаете, — выругался вахтёр, — потому что люди безответственные. Надо было заранее приготовить. Без справки не приму. Иди назад на землю и продолжай мучиться.
- Так меня же уже похоронили! — возмутился померший. — я ведь на том свете.
- Здесь твоя душа, — сказал мужик.- А тебя ещё не похоронили. Не могут найти сосновых досок на гроб. Красного материала тоже нет. Его выдают по справкам сельсовета, а председатель в отпуске.
- «Дёрнуло же меня выпить эту тормозуху, — подумал Брагин, — теперь вот мучаются родственники.»
Он представил, как вернётся домой, а там уже всё готово для процессии: и гроб сколотили, и водку достали, и продуктов добыли. С музыкантами договорились. Кореша хоть и делают вид, что жалко, но не дождутся сесть за стол. А тут вдруг он нарисуется. Да ещё живой! Такого ему не простят. Особенно те, кто ещё не выпил. Уж они-то его точно на тот свет отправят.
Всё это Брагин объяснил вахтёру, но то был неумолим. Потом сжалился и сказал:
- Ладно, гони пять пузырей водки или пятьсот рублей — и проходи.
- Как на Земле, — подумал усопший.
Ни того, ни другого у него не было. Водку он и сам не помнил, когда пил. Всё больше брагу да самогон. А деньги лежали на сберкнижке, на Земле. Обратной дороги нет, — решил усопший, подошёл к мужику и ударил его по голове. В тюрьму-то точно не посадят. Он вошёл в ворота. Во дворе было очень грязно, валялся мусор, окурки. На одном из зданий висела вывеска: «Всевышний. Приём по личным вопросам только в нерабочее время. При себе иметь: паспорт, военный билет, свидетельство о браке, справку о смерти, справку с места работы, копии диплома и трудовой книжки, справку о составе семьи».
Всё это Брагин оставил на Земле. Он решил идти напропалую и преступил порог. Всевышний его принял. Внимательно выслушал жалобу на вахтёра и сказал, что все служащие и рабочие загробной жизни — бывшие земные люди. Кем они были на земле, теми и стали здесь. В большинстве случаев — это взяточники и бюрократы. А вахтёр — самый главный. На земле он всю жизнь просидел в райкоме партии.
- Я вахтёра убил…- сознался Брагин.
Бог перекрестился, обнял покойника и произнёс:
- Слава богу! Наконец-то я избавился от этого негодяя. Ты меня просто спас. Я уже замучился с этим коммунистом. Каждый день составлял ему множество отчётов: сколько грешников поступило, сколько выбыло, сколько поджарили, кто проявляет инакомыслие. Ежедневно поднимали флаг трудовой славы и награждали лучших кочегаров почётными грамотами, иногда медалями и орденами. Самым лучшим присваивали звание « Герой загробной жизни». Так вахтёр до того обнаглел, что присвоил это звание себе двенадцать раз. Ну, наконец-то всё кончилось. — Всевышний ещё раз перекрестился. — А тебя я назначаю на его место. Будешь моим заместителем. Ты, я вижу, человек деловой, и мы будем делать здесь с тобой перестройку. Начнём с гласности и демократии. Пусть каждый говорит и делает, что захочет.
- Упаси бог! — закричал усопший. — Ты что, хочешь, чтобы все здесь померли голодной смертью? У тебя сразу забастуют кочегары. Все сковородки остынут, и грешники будут требовать твоей отставки. А если всё-таки кочегаров заставим работать, могут забастовать шахтёры и у тебя кончатся угольки.
- Но надо всё равно что-то делать! Так жить дальше нельзя, — сокрушался всевышний.
- Не волнуйся, шеф, — успокоил его Брагин, — разберёмся. Ты вот почему принимаешь сюда всех подряд? Это несправедливо. Надо брать самых достойных: рабочих, крестьян, пенсионеров. А руководящий состав надо отправлять на Землю в мою родную страну. И превращать их там в рабочих, крестьян, пенсионеров. Пусть узнают, что такое настоящая жизнь. Без персональных машин, личной охраны и дач с бассейнами. Пусть постоят в очередях, узнают, что такое дефицит, поживут в бараках, которые называются квартирами, получат милостыню, которая называется заработной платой и пенсией. Попробуют просуществовать целый месяц на один талон, ну и, конечно, отметить какой-нибудь юбилей, имея в месяц всего одну бутылку.
Видимо, Брагин понравился всевышнему. Бог завёл земного пришельца в одну из комнат и, показав на большую установку, сказал:
- Этот аппарат, смастерил слесарь из России Ваня Сидоров. Называется он супертелескоп. В него можно наблюдать всё, что делается на Земле. Ваня каждую ночь смотрел за своей женой. Целый год всё было нормально, а недавно он назвал её каким-то интересным словом, попросил у меня дрожжей, сахару, флягу воды и куда-то исчез.
Брагин прекрасно знал Сидорова, они дружили. Ваня был прекрасным специалистом. Придумал множество рацпредложений и изобретений, которые начальник цеха всегда оформлял на свою фамилию, а Ване давал талоны на спиртное. А когда Ваня в прошлом году изобрёл прибор для определения коэффициента полезного действия советских, партийных, инженерно — технических и прочих работников, то на следующий день исчез вместе с прибором.
…Брагин с волнением видел, как приближается земной шар. Моря, леса, горы, а вот и любимая страна. Родная деревня. Сколько с ней связано! Одними пустыми бутылками можно вымостить дорогу от дома до винного. Пошарил видоискателем по знакомым улицам. Себя обнаружил в морге. «Что-то долго не забирают, пора уже и похоронить», подумал Брагин и начал искать родных. Отца обнаружил в доме бытовых услуг.
- Нет, — издевалась над ним размалёванная девица, — гробы не делаем, нет леса. Вот если привезёте свои доски, поставим на очередь.
- Так ведь очереди нет, я единственный, — еле прошептал отец.
- А вы что думаете, мы одними гробами занимаемся? Сейчас столярный цех выполняет заказ по изготовлению табуреток. Да и с гвоздями у нас напряжёнка.
Увидев лицо отца, Брагин не выдержал, крикнул:
- В цех иди, батя, к ребятам.
Отец поднял голову вверх, перекрестился и бросился к выходу. Брагин отскочил от прибора. Во дела! Даже звук до Земли доходит. Ну и Ваня!
В цехе нашлись и гвозди, и доски, и свободное время. Кореш, с ним выпили не одну ёмкость, сказал отцу, что для друга он сделает подешевле: всего за сотню и пару белых.
- Петя, козёл, — прошипел Брагин, когда отец вышел, — зачем врёшь?! Ведь ты со всех столько дерёшь. А ведь по расценкам два червонца. Если возьмёшь с отца больше, ляжешь в этот гроб со мной рядом. Понял?
Кореш упал с табуретки и, глядя в потолок, заорал нечеловеческим голосом.
В сельском универмаге продавщица, накрашивая лаком ногти и не глядя на отца, безразлично сообщила, что его справка недействительна, так как подписана не председателем сельсовета, а его заместителем.
- Но ведь председатель в отпуске, — взмолился отец.
- Он на следующей неделе выйдет, тогда и заходите, — посоветовала она, выдувая между словами воздух на накрашенные ногти. — А вообще-то можете купить в аптеке марли и покрасить её в красный цвет, — продолжала она советовать вслед выходившему отцу.
- Дуня, сволочь, если ты сейчас же не догонишь батю и не дашь ему материал, — хрипел Брагин, — то завтра я сам тебя в него заверну.
Продавщица, хватая ртом воздух, как рыба, схватила из-под прилавка целый рулон материала и выбежала из магазина.
В «Винном» отцу сказали, что справка сельсовета без справки о смерти недействительна, Брагин не выдержал и при народе «загнул» такое продавщице, что её увезли на «скорой» в нервном припадке.
Подошёл Всевышний и выключил телескоп. Позвал обедать.
- Что загрустил? — спросил он у заместителя. — А может, на Землю назад захотелось? Могу устроить.
- Что ты, что ты, Боженька! — зашипел Брагин, — ни за что в жизни. Что за дикость творится в родной деревне.
- Не переживай, — успокоил его Бог, — это по всей стране советской так, есть места даже и похлеще. Уж я-то насмотрелся в этот телескоп. А вот есть страны, там всё по-другому. Например, Англия или Германия. Там только позвонил в специальную службу, так тебе к назначенному часу покойника и подвезут. Чистенького, одетого, побритого и уже в ящике.
- Не может быть, — обозлился Брагин за родную державу, — там гнилые капиталисты живут. У них всё против человека направлено. Нам в школе на уроках истории рассказывали.
- Не знаю, кто гнилой, но работать они умеют.
- А мы, по-твоему, не умеем? — обиделся усопший за родной пролетариат.
- У них-то всё своё, собственное, поэтому они относятся ко всему с великой бережливостью. А у вас всё государственное, про которое говорят, что всенародное. А на самом деле — ничьё. И никому ни до чего нет дела. А чтоб ты не думал, что я всё это сочинил, сейчас включим память аппарата. Посмотришь, как твоя родная держава работает.
Всевышний нажал кнопку. В динамиках стоял сплошной стеклянный звон.
- На стекольный завод попали? — спросил Брагин.
- В слесарку механического цеха, — уточнил Бог.
- Чокаются, -безошибочно определил померший.
Слышались звуки, похожие на открывание бутылок, и голоса.
- Быстрей наливай, а то сейчас помру. Горит всё…
- Сдохнешь — нам больше достанется.
- А чё, лосьон вчера тоже выпили?
-Прячь бутылку, начальник цеха идёт.
- А чё прятать, он вчера вместе с нами квасил.
- Иваныч, дёрнешь диколончику? Французский, на именины подарили.
- Да мне на планёрку…
- Давай, давай, как раз перегар заглушишь!
- Буль-буль-буль…
- Ну ладно, я пошёл спать.
- И я тоже.
- Ребята, вы хоть до обеда продержитесь.
- Ты чё, Иваныч, спятил? Всю ночь гудели, какая тут работа! После обеда похмелимся и завтра с утра начнём трудиться.
- Дурак, что ли! Завтра же праздник, день шахтёра.
- Ты же сантехник!
- Всё равно надо поддержать коллег.
Брагин щёлкнул тумблером.
- Вот так ваш пролетарий каждый день и вкалывает. А может, есть
желание на гнилых капиталистов посмотреть? — съязвил бог.
Усопший ничего не ответил и пошёл спать.
Наутро он встал пораньше, включил аппарат. Родина уже проснулась и начала вкалывать. Рабочий класс дрожащими руками откупоривал купленный за бешенные деньги самогон. Родную бригаду он застал за тем же занятием.
- Я говорил Брагину — не пей, это тормозуха, — кричал, брызгая слюной в стакан, звеньевой.
- Не ври, — сказал бригадир, — когда я принёс бутылку, вы все уже отрубились.
- Мужики, кончай базар, давайте лучше вмажем за то, что он сам весь пузырь до дна выпил.
Начали наливать. Стакан пошёл по кругу.
- Мужики, и мне плесните! — взмолился Брагин.
Мужики, кто ещё был «живой», подняли голову. А бригадир вдруг вспомнил, что сегодня похороны и надо идти, а то можно опоздать к столу…