Не могу понять, чего люди жалуются на свою жизнь. Я, например, считаю, что мы все хорошо живём. И страна у нас всем нам родная. Она и широка, и глубока, и сильна. В ней и лесов много, и полей невиданное количество. О реках я вообще не говорю. Их у нас столько, что всей страной переплыть не можем. А воздух — то у нас какой, воздух! Подышишь им пару часов усиленно – как будто литр водки выпил. Особенно, если возле какого-нибудь химкомбината. А самое главное, любой человек дышит им не только вольно, но и бесплатно. Но люди у нас этого не понимают. Скандалят. Им к этому бесплатному воздуху ещё и хлебушка задарма подавай.
А некоторые обнаглели так, что ещё и колбасы хотят дешевой. А чего возмущаются – не пойму. Никто из моих знакомых не умер, по миру не пошёл. А некоторые даже поправились. Физиономии круглые отъели. Они, правда, утверждают, что опухли от голода. Но я-то знаю, что это враньё. Столько лет опухать – ни один человек не выдержит. Если им ещё и зарплату вовремя платить, то уж точно ни в одну дверь не влезут.
У нас на предприятии тоже зарплату немного задерживают. Третий год пошёл. Зато все стали стройными, от болезней избавились, помолодели. Я по себе знаю. Встанешь рано утром, пробежишь километров пять вокруг городской свалки, надышишься вволю родного бесплатного воздуха, прибежишь домой — есть уже не хочется. Хлебнёшь водички из-под крана – и на работу. Так что жить можно. Правда, за воду платить надо. Уже два раза предупреждали, что отключат за неуплату. А я и не расстраиваюсь: снега- то на улице – хоть пей, хоть ешь его.
По всему чувствуется, что жизнь движется к лучшему. В последнее время наша страна стала проявлять к нам, людям, повышенную заботу. Мы-то сами себя не бережём. Приходим с работы, поужинаем, если у кого есть чем поужинать, и в телевизор глаза пялим до полуночи. Зрение портим, не высыпаемся. А тут страна стала нам свет отключать с вечера. Чтобы наше здоровье поправлялось. И я точно знаю, что нам, обитателям родимых полей и лесов, это только на пользу идёт. Судите сами. Пришёл с работы – дома темно. Поискал в темноте еду – не нашёл. Правда, я её и при свете почти никогда не находил. Хорошо, что в темноте хоть воздух искать не надо. Подышал, сколько хочешь и – в постель. Оказывается, во сне и есть-то не хочется. Ну а если уж совсем невмоготу, то еда сама невесть откуда является. Я недавно такого жаренного поросёнка во сне зарубал, что мне на пять суток хватило. Сегодня опять чего-нибудь поем. Фруктов хочется, мясо надоело уже. Недавно узнал, что жена тоже к моему столу приобщилась. Толстеть начала. Я сразу и догадался. Так она как ухитрилась — дождётся, когда я усну после еды во сне, и рубает в одиночку. Я её сразу присёк.
Бывают, конечно, небольшие неудобства без света. Недавно пришёл домой с работы, продрог весь и решил в ванной погреться. Налил воды, разлёгся и кайфую. Засыпать начал в полной темноте. Не заметил, как жена со свечкой вошла. Решила стирку затеять.Я даже сообразить не успел, как она стала бросать в ванну грязную одежду. Только я открыл рот, как сразу поймал им носок, который снял на прошлой неделе, потому что он загрязнился, когда у меня слетел ботинок во время уборки навоза в сарае. Пока я его пытался выплюнуть, жена насыпала мне на голову стирального порошка и включила горячую воду. Потом взяла правой рукой за волосы, левой за носок и начала стирать.
Представляете моё состояние? На голове вырывают волосы, сама голова с носком во рту ныряет в мыльную пену, как поплавок, а в то место, где соединяются ноги, льётся кипяток. Жена вытащила носок, и стала его полоскать. Когда я понял, что скоро она будет полоскать мои волосы, которые после стирки значительно поредели, я, дал о себе знать диким воплем. Жена упала без чувств. Вот такая случилась неприятность. Но здесь я виню только себя. Свет здесь абсолютно не при чём. Просто в жизни нужно быть внимательней.
Недавно прочитал в журнале, что холод действует на нас лучше, чем жара. Какой-то профессор написал, что человек при низких температурах лучше сохраняется. Ну это и понятно. Мамонтов до сих пор в вечной мерзлоте как живых находят. Видимо, страна тоже эту статью прочитала, потому что в доме стали остывать батареи. К утру в квартире всё покрылось инеем и стало, как в лесу. Я поставил в зале палатку, смонтировал печку-буржуйку. На пол постелил сосновых веток, перенёс телефон, зажёг свечку. Благодать. В палатке тепло, места всем хватает. Ванна только не вместилась. Да оно может и к лучшему. Хоть волосы целые будут. Их и так не очень много осталось. А насчёт мытья я не переживаю. Грязь, она сама отпадёт, когда нарастёт толстым слоем. В общем, в палатке у меня расположились и кухня, и спальня, и рабочий кабинет с телефоном. Туалет совсем рядом – прямо за палаткой, в углу зала.
Отпраздновали всей семьёй Новый год. Ёлку поставили в кухне. Она к тому времени окончательно промёрзла. С потолка свисали настоящие снежные гирлянды. Пол был усыпан настоящим снегом. Всё получилось как в лесу. Я надел костюм волка, а жена нарядилась зайцем. Выпили немного – около литра – и я всю ночь гонялся за зайцем.
В новом году жизнь стала лучше. Страна стала отдавать народу долги. Зарплату выплатили за один год сразу. Ещё за два осталось. Правда, выдали не деньгами – бюстгалтерами. Я получил восемьсот девяносто шесть экземпляров. Так мне ещё повезло, у меня зарплата небольшая. А некоторые по несколько тысяч этих штучек загребли. На следующий день все работники нашего предприятия разъехались с этим товаром по всей стране, чтобы сделать какой-нибудь бартер, потому что такую зарплату выдали всей области. А я никуда не поехал. Я сделал из этого добра ровно в два раза больше тюбетеек и отослал другу в Узбекистан. Он там их до лета все продаст.
Однажды телефон перестал работать. Пошёл к соседу, позвонил куда надо. Мне сказали, что я уже два дня задолжал по оплате за телефон, поэтому его отключили. Мне предложили в течение трёх дней погасить задолженность, иначе будет начислен штраф в стократном размере. Я предложил бюстгалтеры – не взяли. От тюбетеек тоже отказались. Я сказал, что всегда платил наперёд, а сейчас не виноват, что зарплату выдали женскими принадлежностями. Симпатичная телефонистка сообщила, что Государственная Дума приняла закон о переводе на полное государственное обеспечение сроком от десяти до пятнадцати лет всех, кто не платит за телефон больше одной недели. У меня на душе стало очень тепло за нашу родную страну. Это же надо – такая забота о человеке! Если у него нет денег, чтобы заплатить за телефон, то ему сразу же определяют, можно сказать дарят, бесплатную жизнь. И причём не на какой-нибудь месяц — другой, а на добрую половину жизни. Дома мы посоветовались и решили принять предложение родной страны всей семьёй. Это же так здорово, когда всё – бесплатно.
На специальной комиссии, куда меня привели, я заявил, что телефоном пользовалась вся моя семья, поэтому все одинаково заслуживают заботы государства. На пятерых нам дали пятнадцать лет. Получилось по три года на каждого. Мы попросились в одно место. И здесь нам пошли навстречу. Выделили одну комнату в коммунальном доме. Тесновато, правда, зато никто не в обиде. Тепло, свет горит круглосуточно, телефон не действует на нервы постоянными звонками. Кормят, обувают, одевают. Даже на прогулку выводят, как в детском саду. Воспитатели заботливо следят, чтобы с нами ничего не случилось. То и дело напоминают: не подходите к колючей проволоке, она под напряжением; не выходите без разрешения за территорию, может произойти несчастный случай со смертельным исходом.
Иногда даже неловко становится. Вроде и не совершил ничего героического, а такая забота. А всё равно приятно. Наконец-то началась настоящая человеческая жизнь. Утром – завтрак, в полдень – обед, вечером – ужин. Жаль только, что срок маленький получился – всего три года. А может к этому времени ни у кого не будет денег за телефоны платить, так родная страна и отправит весь народ на полное государственное обеспечение. А потом поставит телефоны тем, у кого их нет. Должна ведь она о каждом человеке заботиться, а не об отдельных личностях. Ох, и заживём же тогда, получше этих проклятых капиталистов. По-настоящему, по-человечески! И не какие-нибудь отдельные счастливчики, вроде меня. А все.