Иван долго бродил по улицам. Карман жгла трёшка, голову – злость, а душу – обида. Ещё бы! Двенадцать дней – ни капли во рту. Как человек приходит домой. Помогает ей. Раздевается сам! Шнурки сам развязывает!
А она?! Нет, женщина – существо невыносимое. Вот сегодня: он хотел сделать как лучше. Попросил десятку, сказал, что ей же на подарок к 8 марта. А она?! Говорит, я тебя с этой десяткой неделю искать буду. Дала 28 копеек на булку хлеба и сказала, чтобы через полчаса был дома.
Ну, нет! Он решительно прошёл мимо хлебного и направился к универмагу. У него была в заначке трёшка. Он берёг её ещё с тех, застойных времён. И сейчас решил использовать. Он купит ей в подарок носовых платков на всю трёшку и ещё 28 копеек. Пусть знает, раз не доверила червонец на подарок.
- Вано, дорогой, ты куда? – он сразу узнал знакомый акцент друга из Еревана.
- Да я… вот… подарок купить жене надо, — мямлил Иван, сжимая в потных руках засаленную купюру.
- Какой подарок! Что ты говоришь? Разве ты найдёшь для жены подарок в универмаге? Самый лучший подарок для любимой женщины у меня. Держи, дорогой, — и друг протянул Ивану настоящий букет живых гвоздик.
Иван нервничал. Он понимал. Что цветы будут самым лучшим подарком. Но чем платить? Трёшки не хватит. Цветы минимум штук пятнадцать стоят.
- Держи, дорогой, — повторил друг. – И не думай про то, что каждый цветок сейчас стоит пять рублей. И не надо считать, сколько в этом букете цветов. Сколько бы ни было – они от души. И это самое главное. Пойдём лучше выпьем. Ведь завтра 8 марта. Да и не виделись мы целых двенадцать дней.
- Не пью, — отрезал Иван, всё ещё соображая, брать цветы или нет.
- Давно, дорогой? – в дружеском кавказском акценте прозвучало удивление.
- Двенадцать дней!
- С тех пор, как мы не виделись? Замечательно. Это тоже нужно отметить, — он вручил Ивану цветы, обхватил его за плечи и повёл в гостиницу.
- Друзья привезли коньяк, настоящий, армянский. Лучший в стране. Пригубим и разойдёмся.
- Она меня домой не пустит, — хмуро сообщил Иван после первой стопки. – Так и сказала, что если ещё раз выпью, то буду ночевать на улице.
- Дорогой! Я научу тебя, как сделать. Ты подойдёшь к дому. Возле двери снимешь костюм, брюки, рубашку. Нажмёшь кнопку звонка. Как только она откроет дверь, бросишь одежду в дом. Она удивится, захочет посмотреть, что случилось и откроет дверь ещё шире. И как только увидит цветы, простит тебе всё. Понимаешь, друг, цветы зимой так горячи, что могут растопить любое ледяное сердце любой ледяной женщины.
…Одна за другой бутылки, избавленные от лучшего коньяка в стране закатывались под стол.
…И вот Иван возле дома. Сделал всё, как учил друг. Долго нажимал на кнопку звонка. Наконец дверь открылась. Он только успел бросить одежду, как она захлопнулась перед самым носом. «Не всё снял», — мелькнуло в сознании.
Он поёжился, снял остальное. Снова бросил остатки одежды в открывшуюся дверь. И опять жена не показалась, а дверь закрылась. Сиротливо выглядел мужчина, стоящий в чём мать родила перед открывающейся и закрывающейся дверью.
В одной руке он держал какие-то переломанные стебли, но счастливо думал, что это живые гвоздики.
Другой рукой упорно нажимал кнопку звонка, как вдруг услышал: «Внимание, следующая остановка – конечная!»
1995г.